Я таааак это долго рожала)) Хотя и знаю, что конец не получился, но все же...
Название: Торшер
Пейринг: Кюхен/Чжоу Ми, ХанЧоль, бета сказала
Рейтинг: PG
Бета: Roxcity
ТоршерЧжоу Ми успевал везде, хотя Кюхен абсолютно точно был уверен, что двойников у него нет. Еще Кюхен был уверен, что если к Чжоу Ми подключить провода, то можно обеспечить электричеством как минимум пол-Сеула. И хотя он так и не решился проверять эту теорию на практике, но в красно-рыжей шевелюре китайца он точно видел искорки.
Судьба их свела почти случайно, когда Кю по настоянию родителей вынужден был поступать в Пекинский университет. Кюхен честно ненавидел Китай, китайцев и все, что с этим связанно. Почему родаков так переклинило, он не знал, но подозревал, что это все лучший папин дружок-китаец. Кюхен бы в жизни не смирился с таким нахальством, но сестра ясно дала понять, что либо Китай – либо родители узнает обо ВСЕМ. ВСЕ – это как минимум «шкатулка с секретами» или почти «сюрприз-инфаркт» для очень правильных родителей. Если бы не сестра, которой ну очень нужно было сплавить братика хоть куда-нибудь, Кюхен зарыл бы «шкатулку» поглубже и сбежал бы недельки на полторы из дому в знак протеста. А так, сестра непонятно откуда узнала это ВСЕ и не боялась его использовать.
Так вот, пришлось прогибаться под систему, ехать в Китай и снимать квартиру на двоих с мальчиком-торшером, как Кюхен мысленно окрестил нечто долговязо-китайское, именовавшееся Чжоу Ми и теперь гордо звавшее себя его сожителем. Последний молил всех богов, в том числе и китайских, чтоб это нечто не лезло к нему и не попадалось на глаза больше пяти раз в день. Кюхен даже специально считал! Правда, удерживать нейтралитет удавалось недолго.
Все началось с того, что Чжоу Ми каждое утро обязательно желал хорошего дня, а каждый вечер спокойной ночи. И самое главное – по-корейски. Кюхен еле прогнал мысли, что это мило. Дальше – веселее. Спустя месяц вежливость превратилась в невежливость в особо изощренной форме. Нечто китайское всё время болтало без умолку, без спросу заходило в комнату Кюхена, да еще и постоянно ныло что-то о том, что футболка Кюхена ну совсем-совсем не идет к его джинсам. Кореец тихо злился, но зато его китайский заметно вышел на новый уровень. Может, все было бы еще ничего, но в одно и так не очень солнечное утро Кю проснулся от того, что Чжоу Ми на всю квартиру распевал песенки корейских бойзбендов, носился туда-сюда и очень нечаянно разбил любимую (и единственную) кружку Кюхена. Последний не выдержал. Терпение потрещало по швам и вылилось в отборный корейско-китайский мат и фингал у Чжоу Ми под глазом.
Китаец возмущенно, со слезами на глазах, вылетел прочь из квартиры, яростно хлопнув дверью, а Кюхен, сопя от злости, поплелся в ванную. Уже там ему пришла мысль, что в торшере перегорела одна лампочка.
В течение всего дня на занятиях, и часов до 10 после них Кюхен не очень-то вспоминал про Чжоу Ми, точнее нагло гнал все мысли прочь. В этот день он впервые очень пожалел, что за два месяца не завел себе хоть каких-то друзей. С подработкой тоже не сложилось, и весь вечер вместо учебы или обычного мусора в голове крутилась мысль: где Чжоу Ми?!
Обычно упомянутый «торшер» приходил домой ровно в 9:30. Работа (Кю так и не знал, какая именно) у него заканчивалась ровно в 9, плюс еще 30 минут занимала дорога. Кюхен, конечно же, этого специально не подмечал, просто как-то само заметилось. Он точно знал, что у Чжоу Ми в друзьях числилось пол-Китая, и он с ними всеми виделся. Когда - это был другой вопрос, но по его «дома в 9:30 по будням» можно было часы сверять. Про выходные Кюхен не знал, да это его, в конце концов, и не касалось. Сам он их проводил вне квартиры, и совсем не пересекался с Чжоу Ми. Пекин, слава богам, большой.
В половине двенадцатого ночи он понял, что лимит исчерпал себя, и нужно было отправляться на поиски. Черт, жаль, что Пекин такой большой. А еще жаль, что Кюхен совсем не знал, где мог быть его сосед, и что за два месяца он так и не попросил у него номер телефона - непонятно, почему, ведь его номер у Чжоу Ми был точно. Трижды прокляв себя и свой кретинизм, Кюхен отправился в ночь искать несостоявшегося сожителя.
Кто ищет, тот всегда найдет, и неважно, что искать приходится человека в Пекине. Кюхен и нашел. Далеко идти не пришлось. Чжоу Ми оказался в парке недалеко от дома. На лавочку, на которой это нечто восседало, свет не попадал из-за деревьев, и Кюхен только чудом не зацепился в потемках об ноги, так услужливо вытянутые Мими вперед.
- Чжоу Ми? – неуверенно осведомился Кю, но ответа не услышал, так как его привалили сверху чем-то увесистым.
До сих пор он столько звезд сразу не видел.
- Кюхен? – взвизгнул Чжоу Ми и бросился поднимать жертву.
Кореец тем временем отчаянно хотел погасить и другую лампочку торшера.
В перерывах между извинениями китайца и кряхтением Кюхена они кое-как оба забрались на лавочку. Даже в темноте было видно, что Чжоу Ми вот-вот расплачется.
Кюхен был настолько «пришиблен», что ни злости, ни ненависти не чувствовал. Единственное, что его мозг воспринимал, было рукой торшера у него на поясе.
Пока Кюхен соображал, Чжоу Ми пальцами исследовал его голову на предмет крови, ран или лезущих кишок. Но тот был цел и очень даже жив. Чжоу Ми мысленно прикинул, сколько Вселенных умрет, когда Кюхен придет в себя. Но тот, вопреки ожиданиям, всего лишь тихо молвил:
- Чжоу Ми, прости меня.
Китаец удивленно округлил один глаз (второй пока для этого был морально не готов) и спустя три с четвертью секунды сообразил, что жертва тут он, а не кореец. Лицо мигом приняло оскорбленный вид, а руки уперлись в боки. Кюхен ничего не видел, но приблизительно догадывался, какой вид имеет обиженный торшер.
- Ну, Чжоу Ми, ну прости меня.
Даже жалобный вид и не менее жалобный голосочек (на тот случай, если Чжоу Ми видит в темноте) не возымели должного эффект, а Мими злостно засопел.
Кюхен устало вздохнул и решился в последний раз:
- Ну, Мими, ну ты же знаешь, какая сволочь по утрам и…
Договорить не дали. Руки Чжоу Ми впились в плечи Кюхена и энергично затрясли его.
- Ты назвал меня Мими! – опять взвизгнул тот и прижался к офигевшему Кюхену. – А я весь день промаялся, ну как я с таким вот в универе покажусь? Но зато у меня было время, и я купил тебе новую кружку и еще…
Мозг Кюхена отказывался воспринимать так много информации сразу, единственное, что точно было зафиксировано – это то, что он, кажется, прощен.
Мими долго терпеть не смог и потащил Кюхена домой рассматривать покупки. По дороге он вспомнил, что именно ими и приложил Кю по голове, и всю поездку в лифте переживал, что кружка разбилась. Кюхена так и подначивало сказать, что голова у него не чугунная и стоит намного дороже какой-то кружки, но от греха подальше промолчал.
Кружка уцелела. К несчастью Кюхена. Теперь на крохотном кухонном столе красовались две идентичные кружки с Хелоу Китти. Кюхен опять был пришиблен, но решил, что торшер достоин быть Мими.
Последний был рад и рассказывал, что теперь они «настоящие друзья и соседи».
Где-то в глубине души Кюхен был даже рад.
Выходные они провели вместе. Кюхен думал, что это будет пытка, но было вполне миленько. Он не возражал, когда Мими потащил его в магазин, совсем не сопротивлялся, когда на него натягивали чудовищные шмотки в облипку, и против кафешек, где отдыхали в основном парочки, тоже не возражал. Чжоу Ми светился пуще прежнего, и на Кюхена это тоже распространилось. Чжоу Ми оказался не просто странным торшером, а очень даже интересным собеседником: он неплохо знал корейский и разбирался в музыке, а еще, оказывается, учился на факультете филологии и работал в музыкальном магазине. Ближе к вечеру Кюхен сдался и признал, что Мими отличный парень, хотя немного эксцентричный.
Однажды вечером Кюхен болтал по скайпу со своим корейским другом Сонмином.
У Кю было такое чувство, что все, что могло случится в его жизни случилось за эти полгода. Их большая дружная компания понемногу уменьшалась: Кибом вернулся в Америку, Ханген – в Китай, а Ёнун и вовсе – в армию. Каждый раз когда Сонмин сообщал очередную такую новость, его глаза были влажными и блестели и розовые кофты казались тусклыми. Кюхену даже через экран монитора передавалась вся та горечь, что сейчас чувствовали его друзья. И он эгоистично был рад, что сейчас в Китае.
- Мой друг Генри тоже уехал в Канаду, - печально вздохнул Мими, приседая на краешек кровати. Оказывается он уже давненько стоял в дверях и все слышал.
Кюхен хмыкнул и отвернулся к компьютеру. Чжоу Ми принял это как знак и удалился.
За последнее время он успел много чего замечать только лишь по взгляду Кюхена: когда ему грустно или одиноко, когда он уставший или раздосадован… Много-много всего…
Валяясь в кровати и пытаясь уснуть, Кюхен думал о Чжоу Ми. Этот шумный торшер что-то изменил в нем. В первую очередь Кюхену, кажется, начал нравится Китай.
Кю понял, что поспешил с выводами ровно в три сорок четыре ночи, когда места в его кровати стало катастрофически не хватать.
- Мими? – догадался Кюхен, не открывая глаз. – Какого хрена ты забыл в моей постели посреди ночи?
- Мне приснилось, что ты уезжаешь в Корею, и я так испугался, что решил проверить, не убежал ли ты? – жалобным голоском посетовал Чжоу Ми и прижался к Кюхену под одеялом.
- Проверил? – зло буркнул тот и отвернулся. – Иди к себе!
- Мне лень, - сонно отозвался Мими и, прижавшись щекой к плечу сожителя, уснул.
Кюхен проснулся и первое о чем он подумал, было то, какие странные сны ему снятся.
Однако лишняя пара рук и ног свидетельствовал о том, что это был не сон. Последним доказательством стала рыжая макушка китайца у него на плече.
- Какого хрена с утра пораньше? – Кюхен зло толкнул все еще спящего рядом парня и попытался поднять его с себя.
- Куй Сяяяяяяянь, - зевнул тот, открывая один глаз и тут же закрывая его обратно. – Сегодня суббота. Спи, Куй Сянь!
- Кто? – Кюхен офигев, наблюдал за тем, как Мими пытается использовать его как подушку, обвивши руками живот и закинувши на него ногу. – Какой еще Куй Сянь?
Чжоу Ми замер и напрягся. И покраснел так, что и без того красные волосы потемнели.
Он осторожно отлип от Кюхена и, отвернувшись, тихо пробубнил:
- Неужели я это сказал?
- Что?
- Куй Сянь?
- Сказал.
- Мммм.
Кюхен от злости пнул его ногой. Нет, ну ему точно никогда не найти общего языка с Мими, хоть трижды он выучи китайский.
- Ну… Куй Сянь - это ты. Имя твое китайское. Я тебя так в уме называю. А можно и в голос буду? – и Чжоу Ми так на него посмотрел, что Кюхену хотелось подбить и второй глаз.
- Хоть горшком называй, только в печку не сажай, - младший парень вылез из постели и побрел в ванную, оставляя друга гадать, при чем тут горшки.
Кюхен встретился с Хангеном в Пекине. Говорили они немного, особо не затрагивая Корею. Ханни рассказывал о том, что покупает квартиру и уже ищет постоянную работу. Кю в это время думал о Чжоу Ми. Ханген тоже был китайцем (и вообще-то его надо было называть Хань Гэном), и младший сравнивал его со своим соседом. Все-таки Чжоу Ми не с Земли, если вообще не с какой-нибудь другой Галактики, где торшеры умеют говорить.
- А ты как? – спросил Ханни, возвращая Кюхена с его незапланированного межгалактического путешествия.
Кюхен рассказал ему вкратце о университете, своей жизни здесь и о том, что ему понравилось с китайской кухни, но про Неземного сожителя промолчал.
- Познакомишь? – хитро улыбаясь сказал Гэн, когда Кюхен закончил свою повесть.
- С кем? – удивился тот, в голове возвращаясь на ровно четыре минуты сорок восемь секунд, чтоб определить, где слажал.
- Ты такой влюбленный, - объяснил Ханген и выжидающе уставился на младшего. – Я точно уверен, что это кто-то с длинными ногами и волосами бешенной расцветки.
Кюхен внезапно и сам стал под цвет этого самого кого-то с длинными ногами и бешенной расцветкой. Неужели все китайцы в сговоре против него?
- Ты ошибся. Я ни разу не влюблен. Как можно влюбиться в красный торшер? – и замолчал.
Гэн зашелся смехом и закивал.
- Красный торшер? Ты себе не изменяешь, макне. Совсем.
Ханген не стал допрашивать младшего о «том-самом-торшере». Кюхен хоть этому обрадовался. Хангенова психика после совместного жития с Ким Хичолем была слегка не в порядке и узнай он, кто «этот-самый-торшер»… Кю решил не додумывать. Не узнал, и то хорошо.
Он обменялись номерами телефонов и разошлись каждый в свою сторону. Кюхен был где-то разочарован, а еще ему хотелось домой. К Хичолю, Сонмину и остальным.
Чжоу Ми дома не оказалось. На холодильнике фиолетовой гелькой с блестками, было выведено нечто, отдаленно напоминающее корейские буквы. Записка гласила, что Мими вернется завтра, и еда в холодильнике. А еще чтоб Куй Сянь не волновался, и Мими все потом расскажет. А еще снизу было прилеплены пара сердечек и фоточка. Кюхен решил, что оставит ее себе на память. Хотя улыбка, красные волосы и длинные ноги будут его преследовать теперь всегда.
Инопланетные существа вторглись на Землю и хотели Кюхена. Но тот отчаянно отмахивался. В одного даже, кажется, попал. Кю его запомнил – красные волосы, длинные ноги и улыбка…
- Ты?! Разве тебя не учили, что лежачего не бьют?
- Это лежачие бьют, - буркнуло существо.
Кюхен потер глаза и оказался… нет не на корабле инопланетян, а у себя в квартире, в очень даже Земном Китае. А инопланетянин всего лишь один – опять длинный и красный.
- Ты вернулся? – спросил Кю, и натянул на себя одеяло.
- Нет, это моя проекция, - захихикали сбоку и улеглись рядом.
- Ми?
- Что?
- Ничего.
Последнюю неделю Кюхен провел как на иголках. Неожиданно оказалось, что нужно кучу всего сделать по учебе. Он так был поглощен наукой, что забросил все свои игрушки, стал серьезным и попросил Мими говорить на китайском. Правда их разговоры сводились к приветам, до свиданьям и спокойным ночам. Кюхен жаловался, что времени нет и что его все задолбало. Чжоу Ми не обращал на это внимания и радовался, что Куй Сянь делает успехи в китайском.
Ко всему прочему кроме ежедневных проблем привалила еще одна. Проблема, впрочем, была не совсем проблемой, а вполне себе молодым симпатичным мужчиной, который сообщил, что желает посетить скромное жилище своего макне. Макне понимал, что на самом деле хен просто хочет сэкономить на отелях. Но разве Хичолю откажешь?
Хичоль выглядел безупречно. Сейчас у него были рыжие волосы и зеленые наряды. Кюхен сразу понял, что он с соседней с Чжоу Ми планеты.
- О, как у вас тут все чистенько. Опять макне на старших ездит и ничего не делает, - Хичоль порхал по квартире, ничего не могло ускользнуть от его цепкого взгляда:
– Что это за розовые занавески на кухне? Ужас! Поменяем. Ух тыыыыыыыыы! Кружечка с Хеллоу Китти! Макне, купишь мне такую же. Ой, а это что?
ЭТО было Чжоу Ми. Он улыбнулся Хичолю, смущенно опустил глазки, опять улыбнулся.
Кюхен стоял сбоку и понимал, что Хиним сейчас растает. Надо будет потом предупредить Мими, что у Хичоля есть нездоровая тяга ко всему, что «Мейд ин Чайна».
- Макне, эта прелесть живет с тобой? – Хичоль с головы до ног осмотрел Чжоу Ми и, кажется, пискнул от восхищения.
- Нет, хен, это я живу с ним, - Кю улыбнулся и понял, что хоть что-то в этом гребанном мире не меняется.
- Здравствуйте, меня зовут Чжоу Ми, - уж слишком учтиво произнес китаец.
В десятку. Хичоль от умиления аж подскочил.
- Ты говоришь на корейском? Вааай! – а потом вдруг резко стал серьезным и так же официозно произнес: - Привет. Меня зовут Ким Хичоль.
Они пожали друг другу руки, и с этого начался Апокалипсис для Кюхена. И для его учебы.
Хичоля было так много, что с лихвой возместилось полугодовое его отсутствие в жизни Кю.
Кюхен ни на секунду не сомневался, что хен сюда приехал, чтоб заставить Ханни вернутся обратно в Корею. Но как только Хичоль встретил Чжоу Ми, то, кажется, забыл и о Хангене, и о Корее, и обо всем на свете. Хиним и Мими вместе были постоянно: готовили, делали покупки, бродили по городу, болтали, веселились, даже делали вместе тест по корейской литературе. Кюхену взгрустнулось. Он не привык быть предметом интерьера. Последней каплей стал разговор с Мими, когда Хиним сладко посапывал в гостиной.
- Хичоль-гэ такой милый, - улыбаясь, заговорил Мими, механично протирая тарелки.
Они были в кухне. Кю мыл посуду, а Чжоу Ми протирал и ставил ее на место.
- Кто бы сомневался, - зло буркнул младший, борясь с желание запустить тарелку Мими в лоб. Давно торшерчику лампочки не гасили.
Чжоу Ми хмыкнул. Кюхен пусть и стоял к нему спиной, но догадывался какое у того сейчас выражение лица.
- Да, именно. От тебя никогда ничего не дождешься, пока не пнешь. У тебя всегда недовольное лицо и ты постоянно ворчишь. И ты нихрена вокруг себя не замечаешь.
- Ого! Это тебя твой Хиним таким словечкам научил? Прикольно, считай, что тест по корейскому уже сдал.
- А ты хотя бы раз мне помог, когда я делал корейский? Ты даже не интересовался, где я учусь и что я учу, пока я тебе сам не рассказал.
- Я просто… - Кюхен оторопел и даже выпустил тарелку из рук. Та со звоном ударилась об раковину.
- У тебя всегда все так, Куй Сянь, - Чжоу Ми бросил полотенце и ушел в свою спальню, бухнув при этом дверью.
Кюхен устало вздохнул. На душе было хреново. Он всегда считал, что все ему что-то должны. Шум на кухне разбудил Хичоля.
Он выполз, шаркая босыми ногами по полу и прислонился к окну.
- Чего это вы? – он зевал и выглядел совсем по-дурацки в своей пижаме с дракончиками.
Кюхен не ответил. Он был зол на себя, на Мими, на Хичоля и на всю эту чертову Галактику.
- Нэ, Кюхённи, ты знаешь, он хороший парень. Этот твой Мими, - Хичоль взялся за полотенце и продолжил вытирать тарелки.
- Я знаю, - тихо ответил Кюхен, выключая воду.
- Знает он. А ты знаешь, что он только о тебе и говорит? Знаешь, как он к тебе относится? Ах, макне, ты всегда был тугодумом.
Кюхен повернулся к нему лицом, но взглянуть побоялся. Сердце как будто в тиски взяло.
Черт, черт, черт!
- Хичоль-хен, что ты тут делаешь?
- Работаю Купидоном, дурья башка, - Хичоль издал какой-то странный хрюкающий звук и положил последнюю тарелку на место.
Кюхен нахмурился. Что это еще значит?
- Ты виделся с Ханген-хеном?
- Ах, значит, если самому хреново. то надо еще и ближнему сделать? – Хичоль в два шага приблизился к макне и обнял его. – Пойдем к тебе – расскажу.
Они уложились на кровать Кюхена и выключили свет. Было немного неловко, с Мими в одной постели лежать было куда привычнее.
- Хен, расскажи.
- А что тут рассказывать? Был я у него два дня. Поболтали и разошлись. А у меня вылет аж через две недели.
- У вас что-то произошло?
- Нет.
- Хен…
- Ты лучше о вас с Мими подумай.
- А что у нас с Мими?
- В том то и дело, что ничего.
- А должно что-то быть?
- Макне, ты тупой?
- Не толкайся!
- У меня сил уже нет на вас идиотов смотреть.
- Но это не повод сталкивать меня с постели.
- Я бы тебе еще и надавал в придачу, чтоб просветлело. Вы с Чжоу Ми просто созданы друг для друга.
- Как ты с Хангеном?
- Заткнись. Мы тут не причем.
- Хен?
- Что?
- СПИ!
Перед отлетом Хичоль, как и обещал, поменял занавесочки в кухне. В обмен Кюхен ему подарил такую же кружку с Хеллоу Китти. Они с Чжоу Ми не разговаривали, но Хичоль был уверен, что все будет хорошо.
- Хен, я буду по тебе очень-очень скучать! – хлюпал носом Мими и прижимался к Хичолю. Хотя Хиним запрещал ехать с ним в аэропорт, но тем не менее они были там все втроем.
- Не реви, диди. Возьмешь своего Куй Сяня в охапку, и прилетите к нам на каникулы.
Чжоу Ми закивал, потому что в горле предательски першило от слез.
Кюхен тоже обнял Хичоля.
- Хен, спасибо, что приехал.
- Не льсти себе, макне. И помни, что я тебе сказал.
Они бы, наверное, еще час прощались, если бы сзади не раздался чей-то раздраженный голос.
- Хен, я тебя по всему аэропорту ищу. У нас вылет через полтора часа, а ты тут торчишь, - Кюхен от удивления аж ахнул.
За ними стоял Ханген. Весь при параде, с вализой и широкой улыбкой.
- Так вот какой он, этот твой красный торшер, - засмеялся он, увидев Чжоу Ми.
Кюхен покраснел и тоже улыбнулся.
Гэн стал рядом с Хичолем и тот незамедлительно стал поправлять на нем куртку.
- Ладно, ребятки, нам пора. Берегите себя. Бааай! – и они удалились. Только издалека был слышен звонкий голос Хичоля.
Они с Чжоу Ми молча направились на выход. Мими выглядел немного грустным и очень счастливым одновременно.
- Пойдем сегодня куда-нибудь? – спросил Кюхен и впервые за последнее время взглянул в глаза своего красного торшера-инопланетянина.
- Только если ты мне расскажешь о красном торшере, - улыбнулся тот и поцеловал Кюхена в губы.
2) Потап)
Название: Торшер
Пейринг: Кюхен/Чжоу Ми, ХанЧоль, бета сказала
Рейтинг: PG
Бета: Roxcity
ТоршерЧжоу Ми успевал везде, хотя Кюхен абсолютно точно был уверен, что двойников у него нет. Еще Кюхен был уверен, что если к Чжоу Ми подключить провода, то можно обеспечить электричеством как минимум пол-Сеула. И хотя он так и не решился проверять эту теорию на практике, но в красно-рыжей шевелюре китайца он точно видел искорки.
Судьба их свела почти случайно, когда Кю по настоянию родителей вынужден был поступать в Пекинский университет. Кюхен честно ненавидел Китай, китайцев и все, что с этим связанно. Почему родаков так переклинило, он не знал, но подозревал, что это все лучший папин дружок-китаец. Кюхен бы в жизни не смирился с таким нахальством, но сестра ясно дала понять, что либо Китай – либо родители узнает обо ВСЕМ. ВСЕ – это как минимум «шкатулка с секретами» или почти «сюрприз-инфаркт» для очень правильных родителей. Если бы не сестра, которой ну очень нужно было сплавить братика хоть куда-нибудь, Кюхен зарыл бы «шкатулку» поглубже и сбежал бы недельки на полторы из дому в знак протеста. А так, сестра непонятно откуда узнала это ВСЕ и не боялась его использовать.
Так вот, пришлось прогибаться под систему, ехать в Китай и снимать квартиру на двоих с мальчиком-торшером, как Кюхен мысленно окрестил нечто долговязо-китайское, именовавшееся Чжоу Ми и теперь гордо звавшее себя его сожителем. Последний молил всех богов, в том числе и китайских, чтоб это нечто не лезло к нему и не попадалось на глаза больше пяти раз в день. Кюхен даже специально считал! Правда, удерживать нейтралитет удавалось недолго.
Все началось с того, что Чжоу Ми каждое утро обязательно желал хорошего дня, а каждый вечер спокойной ночи. И самое главное – по-корейски. Кюхен еле прогнал мысли, что это мило. Дальше – веселее. Спустя месяц вежливость превратилась в невежливость в особо изощренной форме. Нечто китайское всё время болтало без умолку, без спросу заходило в комнату Кюхена, да еще и постоянно ныло что-то о том, что футболка Кюхена ну совсем-совсем не идет к его джинсам. Кореец тихо злился, но зато его китайский заметно вышел на новый уровень. Может, все было бы еще ничего, но в одно и так не очень солнечное утро Кю проснулся от того, что Чжоу Ми на всю квартиру распевал песенки корейских бойзбендов, носился туда-сюда и очень нечаянно разбил любимую (и единственную) кружку Кюхена. Последний не выдержал. Терпение потрещало по швам и вылилось в отборный корейско-китайский мат и фингал у Чжоу Ми под глазом.
Китаец возмущенно, со слезами на глазах, вылетел прочь из квартиры, яростно хлопнув дверью, а Кюхен, сопя от злости, поплелся в ванную. Уже там ему пришла мысль, что в торшере перегорела одна лампочка.
В течение всего дня на занятиях, и часов до 10 после них Кюхен не очень-то вспоминал про Чжоу Ми, точнее нагло гнал все мысли прочь. В этот день он впервые очень пожалел, что за два месяца не завел себе хоть каких-то друзей. С подработкой тоже не сложилось, и весь вечер вместо учебы или обычного мусора в голове крутилась мысль: где Чжоу Ми?!
Обычно упомянутый «торшер» приходил домой ровно в 9:30. Работа (Кю так и не знал, какая именно) у него заканчивалась ровно в 9, плюс еще 30 минут занимала дорога. Кюхен, конечно же, этого специально не подмечал, просто как-то само заметилось. Он точно знал, что у Чжоу Ми в друзьях числилось пол-Китая, и он с ними всеми виделся. Когда - это был другой вопрос, но по его «дома в 9:30 по будням» можно было часы сверять. Про выходные Кюхен не знал, да это его, в конце концов, и не касалось. Сам он их проводил вне квартиры, и совсем не пересекался с Чжоу Ми. Пекин, слава богам, большой.
В половине двенадцатого ночи он понял, что лимит исчерпал себя, и нужно было отправляться на поиски. Черт, жаль, что Пекин такой большой. А еще жаль, что Кюхен совсем не знал, где мог быть его сосед, и что за два месяца он так и не попросил у него номер телефона - непонятно, почему, ведь его номер у Чжоу Ми был точно. Трижды прокляв себя и свой кретинизм, Кюхен отправился в ночь искать несостоявшегося сожителя.
Кто ищет, тот всегда найдет, и неважно, что искать приходится человека в Пекине. Кюхен и нашел. Далеко идти не пришлось. Чжоу Ми оказался в парке недалеко от дома. На лавочку, на которой это нечто восседало, свет не попадал из-за деревьев, и Кюхен только чудом не зацепился в потемках об ноги, так услужливо вытянутые Мими вперед.
- Чжоу Ми? – неуверенно осведомился Кю, но ответа не услышал, так как его привалили сверху чем-то увесистым.
До сих пор он столько звезд сразу не видел.
- Кюхен? – взвизгнул Чжоу Ми и бросился поднимать жертву.
Кореец тем временем отчаянно хотел погасить и другую лампочку торшера.
В перерывах между извинениями китайца и кряхтением Кюхена они кое-как оба забрались на лавочку. Даже в темноте было видно, что Чжоу Ми вот-вот расплачется.
Кюхен был настолько «пришиблен», что ни злости, ни ненависти не чувствовал. Единственное, что его мозг воспринимал, было рукой торшера у него на поясе.
Пока Кюхен соображал, Чжоу Ми пальцами исследовал его голову на предмет крови, ран или лезущих кишок. Но тот был цел и очень даже жив. Чжоу Ми мысленно прикинул, сколько Вселенных умрет, когда Кюхен придет в себя. Но тот, вопреки ожиданиям, всего лишь тихо молвил:
- Чжоу Ми, прости меня.
Китаец удивленно округлил один глаз (второй пока для этого был морально не готов) и спустя три с четвертью секунды сообразил, что жертва тут он, а не кореец. Лицо мигом приняло оскорбленный вид, а руки уперлись в боки. Кюхен ничего не видел, но приблизительно догадывался, какой вид имеет обиженный торшер.
- Ну, Чжоу Ми, ну прости меня.
Даже жалобный вид и не менее жалобный голосочек (на тот случай, если Чжоу Ми видит в темноте) не возымели должного эффект, а Мими злостно засопел.
Кюхен устало вздохнул и решился в последний раз:
- Ну, Мими, ну ты же знаешь, какая сволочь по утрам и…
Договорить не дали. Руки Чжоу Ми впились в плечи Кюхена и энергично затрясли его.
- Ты назвал меня Мими! – опять взвизгнул тот и прижался к офигевшему Кюхену. – А я весь день промаялся, ну как я с таким вот в универе покажусь? Но зато у меня было время, и я купил тебе новую кружку и еще…
Мозг Кюхена отказывался воспринимать так много информации сразу, единственное, что точно было зафиксировано – это то, что он, кажется, прощен.
Мими долго терпеть не смог и потащил Кюхена домой рассматривать покупки. По дороге он вспомнил, что именно ими и приложил Кю по голове, и всю поездку в лифте переживал, что кружка разбилась. Кюхена так и подначивало сказать, что голова у него не чугунная и стоит намного дороже какой-то кружки, но от греха подальше промолчал.
Кружка уцелела. К несчастью Кюхена. Теперь на крохотном кухонном столе красовались две идентичные кружки с Хелоу Китти. Кюхен опять был пришиблен, но решил, что торшер достоин быть Мими.
Последний был рад и рассказывал, что теперь они «настоящие друзья и соседи».
Где-то в глубине души Кюхен был даже рад.
Выходные они провели вместе. Кюхен думал, что это будет пытка, но было вполне миленько. Он не возражал, когда Мими потащил его в магазин, совсем не сопротивлялся, когда на него натягивали чудовищные шмотки в облипку, и против кафешек, где отдыхали в основном парочки, тоже не возражал. Чжоу Ми светился пуще прежнего, и на Кюхена это тоже распространилось. Чжоу Ми оказался не просто странным торшером, а очень даже интересным собеседником: он неплохо знал корейский и разбирался в музыке, а еще, оказывается, учился на факультете филологии и работал в музыкальном магазине. Ближе к вечеру Кюхен сдался и признал, что Мими отличный парень, хотя немного эксцентричный.
Однажды вечером Кюхен болтал по скайпу со своим корейским другом Сонмином.
У Кю было такое чувство, что все, что могло случится в его жизни случилось за эти полгода. Их большая дружная компания понемногу уменьшалась: Кибом вернулся в Америку, Ханген – в Китай, а Ёнун и вовсе – в армию. Каждый раз когда Сонмин сообщал очередную такую новость, его глаза были влажными и блестели и розовые кофты казались тусклыми. Кюхену даже через экран монитора передавалась вся та горечь, что сейчас чувствовали его друзья. И он эгоистично был рад, что сейчас в Китае.
- Мой друг Генри тоже уехал в Канаду, - печально вздохнул Мими, приседая на краешек кровати. Оказывается он уже давненько стоял в дверях и все слышал.
Кюхен хмыкнул и отвернулся к компьютеру. Чжоу Ми принял это как знак и удалился.
За последнее время он успел много чего замечать только лишь по взгляду Кюхена: когда ему грустно или одиноко, когда он уставший или раздосадован… Много-много всего…
Валяясь в кровати и пытаясь уснуть, Кюхен думал о Чжоу Ми. Этот шумный торшер что-то изменил в нем. В первую очередь Кюхену, кажется, начал нравится Китай.
Кю понял, что поспешил с выводами ровно в три сорок четыре ночи, когда места в его кровати стало катастрофически не хватать.
- Мими? – догадался Кюхен, не открывая глаз. – Какого хрена ты забыл в моей постели посреди ночи?
- Мне приснилось, что ты уезжаешь в Корею, и я так испугался, что решил проверить, не убежал ли ты? – жалобным голоском посетовал Чжоу Ми и прижался к Кюхену под одеялом.
- Проверил? – зло буркнул тот и отвернулся. – Иди к себе!
- Мне лень, - сонно отозвался Мими и, прижавшись щекой к плечу сожителя, уснул.
Кюхен проснулся и первое о чем он подумал, было то, какие странные сны ему снятся.
Однако лишняя пара рук и ног свидетельствовал о том, что это был не сон. Последним доказательством стала рыжая макушка китайца у него на плече.
- Какого хрена с утра пораньше? – Кюхен зло толкнул все еще спящего рядом парня и попытался поднять его с себя.
- Куй Сяяяяяяянь, - зевнул тот, открывая один глаз и тут же закрывая его обратно. – Сегодня суббота. Спи, Куй Сянь!
- Кто? – Кюхен офигев, наблюдал за тем, как Мими пытается использовать его как подушку, обвивши руками живот и закинувши на него ногу. – Какой еще Куй Сянь?
Чжоу Ми замер и напрягся. И покраснел так, что и без того красные волосы потемнели.
Он осторожно отлип от Кюхена и, отвернувшись, тихо пробубнил:
- Неужели я это сказал?
- Что?
- Куй Сянь?
- Сказал.
- Мммм.
Кюхен от злости пнул его ногой. Нет, ну ему точно никогда не найти общего языка с Мими, хоть трижды он выучи китайский.
- Ну… Куй Сянь - это ты. Имя твое китайское. Я тебя так в уме называю. А можно и в голос буду? – и Чжоу Ми так на него посмотрел, что Кюхену хотелось подбить и второй глаз.
- Хоть горшком называй, только в печку не сажай, - младший парень вылез из постели и побрел в ванную, оставляя друга гадать, при чем тут горшки.
Кюхен встретился с Хангеном в Пекине. Говорили они немного, особо не затрагивая Корею. Ханни рассказывал о том, что покупает квартиру и уже ищет постоянную работу. Кю в это время думал о Чжоу Ми. Ханген тоже был китайцем (и вообще-то его надо было называть Хань Гэном), и младший сравнивал его со своим соседом. Все-таки Чжоу Ми не с Земли, если вообще не с какой-нибудь другой Галактики, где торшеры умеют говорить.
- А ты как? – спросил Ханни, возвращая Кюхена с его незапланированного межгалактического путешествия.
Кюхен рассказал ему вкратце о университете, своей жизни здесь и о том, что ему понравилось с китайской кухни, но про Неземного сожителя промолчал.
- Познакомишь? – хитро улыбаясь сказал Гэн, когда Кюхен закончил свою повесть.
- С кем? – удивился тот, в голове возвращаясь на ровно четыре минуты сорок восемь секунд, чтоб определить, где слажал.
- Ты такой влюбленный, - объяснил Ханген и выжидающе уставился на младшего. – Я точно уверен, что это кто-то с длинными ногами и волосами бешенной расцветки.
Кюхен внезапно и сам стал под цвет этого самого кого-то с длинными ногами и бешенной расцветкой. Неужели все китайцы в сговоре против него?
- Ты ошибся. Я ни разу не влюблен. Как можно влюбиться в красный торшер? – и замолчал.
Гэн зашелся смехом и закивал.
- Красный торшер? Ты себе не изменяешь, макне. Совсем.
Ханген не стал допрашивать младшего о «том-самом-торшере». Кюхен хоть этому обрадовался. Хангенова психика после совместного жития с Ким Хичолем была слегка не в порядке и узнай он, кто «этот-самый-торшер»… Кю решил не додумывать. Не узнал, и то хорошо.
Он обменялись номерами телефонов и разошлись каждый в свою сторону. Кюхен был где-то разочарован, а еще ему хотелось домой. К Хичолю, Сонмину и остальным.
Чжоу Ми дома не оказалось. На холодильнике фиолетовой гелькой с блестками, было выведено нечто, отдаленно напоминающее корейские буквы. Записка гласила, что Мими вернется завтра, и еда в холодильнике. А еще чтоб Куй Сянь не волновался, и Мими все потом расскажет. А еще снизу было прилеплены пара сердечек и фоточка. Кюхен решил, что оставит ее себе на память. Хотя улыбка, красные волосы и длинные ноги будут его преследовать теперь всегда.
Инопланетные существа вторглись на Землю и хотели Кюхена. Но тот отчаянно отмахивался. В одного даже, кажется, попал. Кю его запомнил – красные волосы, длинные ноги и улыбка…
- Ты?! Разве тебя не учили, что лежачего не бьют?
- Это лежачие бьют, - буркнуло существо.
Кюхен потер глаза и оказался… нет не на корабле инопланетян, а у себя в квартире, в очень даже Земном Китае. А инопланетянин всего лишь один – опять длинный и красный.
- Ты вернулся? – спросил Кю, и натянул на себя одеяло.
- Нет, это моя проекция, - захихикали сбоку и улеглись рядом.
- Ми?
- Что?
- Ничего.
Последнюю неделю Кюхен провел как на иголках. Неожиданно оказалось, что нужно кучу всего сделать по учебе. Он так был поглощен наукой, что забросил все свои игрушки, стал серьезным и попросил Мими говорить на китайском. Правда их разговоры сводились к приветам, до свиданьям и спокойным ночам. Кюхен жаловался, что времени нет и что его все задолбало. Чжоу Ми не обращал на это внимания и радовался, что Куй Сянь делает успехи в китайском.
Ко всему прочему кроме ежедневных проблем привалила еще одна. Проблема, впрочем, была не совсем проблемой, а вполне себе молодым симпатичным мужчиной, который сообщил, что желает посетить скромное жилище своего макне. Макне понимал, что на самом деле хен просто хочет сэкономить на отелях. Но разве Хичолю откажешь?
Хичоль выглядел безупречно. Сейчас у него были рыжие волосы и зеленые наряды. Кюхен сразу понял, что он с соседней с Чжоу Ми планеты.
- О, как у вас тут все чистенько. Опять макне на старших ездит и ничего не делает, - Хичоль порхал по квартире, ничего не могло ускользнуть от его цепкого взгляда:
– Что это за розовые занавески на кухне? Ужас! Поменяем. Ух тыыыыыыыыы! Кружечка с Хеллоу Китти! Макне, купишь мне такую же. Ой, а это что?
ЭТО было Чжоу Ми. Он улыбнулся Хичолю, смущенно опустил глазки, опять улыбнулся.
Кюхен стоял сбоку и понимал, что Хиним сейчас растает. Надо будет потом предупредить Мими, что у Хичоля есть нездоровая тяга ко всему, что «Мейд ин Чайна».
- Макне, эта прелесть живет с тобой? – Хичоль с головы до ног осмотрел Чжоу Ми и, кажется, пискнул от восхищения.
- Нет, хен, это я живу с ним, - Кю улыбнулся и понял, что хоть что-то в этом гребанном мире не меняется.
- Здравствуйте, меня зовут Чжоу Ми, - уж слишком учтиво произнес китаец.
В десятку. Хичоль от умиления аж подскочил.
- Ты говоришь на корейском? Вааай! – а потом вдруг резко стал серьезным и так же официозно произнес: - Привет. Меня зовут Ким Хичоль.
Они пожали друг другу руки, и с этого начался Апокалипсис для Кюхена. И для его учебы.
Хичоля было так много, что с лихвой возместилось полугодовое его отсутствие в жизни Кю.
Кюхен ни на секунду не сомневался, что хен сюда приехал, чтоб заставить Ханни вернутся обратно в Корею. Но как только Хичоль встретил Чжоу Ми, то, кажется, забыл и о Хангене, и о Корее, и обо всем на свете. Хиним и Мими вместе были постоянно: готовили, делали покупки, бродили по городу, болтали, веселились, даже делали вместе тест по корейской литературе. Кюхену взгрустнулось. Он не привык быть предметом интерьера. Последней каплей стал разговор с Мими, когда Хиним сладко посапывал в гостиной.
- Хичоль-гэ такой милый, - улыбаясь, заговорил Мими, механично протирая тарелки.
Они были в кухне. Кю мыл посуду, а Чжоу Ми протирал и ставил ее на место.
- Кто бы сомневался, - зло буркнул младший, борясь с желание запустить тарелку Мими в лоб. Давно торшерчику лампочки не гасили.
Чжоу Ми хмыкнул. Кюхен пусть и стоял к нему спиной, но догадывался какое у того сейчас выражение лица.
- Да, именно. От тебя никогда ничего не дождешься, пока не пнешь. У тебя всегда недовольное лицо и ты постоянно ворчишь. И ты нихрена вокруг себя не замечаешь.
- Ого! Это тебя твой Хиним таким словечкам научил? Прикольно, считай, что тест по корейскому уже сдал.
- А ты хотя бы раз мне помог, когда я делал корейский? Ты даже не интересовался, где я учусь и что я учу, пока я тебе сам не рассказал.
- Я просто… - Кюхен оторопел и даже выпустил тарелку из рук. Та со звоном ударилась об раковину.
- У тебя всегда все так, Куй Сянь, - Чжоу Ми бросил полотенце и ушел в свою спальню, бухнув при этом дверью.
Кюхен устало вздохнул. На душе было хреново. Он всегда считал, что все ему что-то должны. Шум на кухне разбудил Хичоля.
Он выполз, шаркая босыми ногами по полу и прислонился к окну.
- Чего это вы? – он зевал и выглядел совсем по-дурацки в своей пижаме с дракончиками.
Кюхен не ответил. Он был зол на себя, на Мими, на Хичоля и на всю эту чертову Галактику.
- Нэ, Кюхённи, ты знаешь, он хороший парень. Этот твой Мими, - Хичоль взялся за полотенце и продолжил вытирать тарелки.
- Я знаю, - тихо ответил Кюхен, выключая воду.
- Знает он. А ты знаешь, что он только о тебе и говорит? Знаешь, как он к тебе относится? Ах, макне, ты всегда был тугодумом.
Кюхен повернулся к нему лицом, но взглянуть побоялся. Сердце как будто в тиски взяло.
Черт, черт, черт!
- Хичоль-хен, что ты тут делаешь?
- Работаю Купидоном, дурья башка, - Хичоль издал какой-то странный хрюкающий звук и положил последнюю тарелку на место.
Кюхен нахмурился. Что это еще значит?
- Ты виделся с Ханген-хеном?
- Ах, значит, если самому хреново. то надо еще и ближнему сделать? – Хичоль в два шага приблизился к макне и обнял его. – Пойдем к тебе – расскажу.
Они уложились на кровать Кюхена и выключили свет. Было немного неловко, с Мими в одной постели лежать было куда привычнее.
- Хен, расскажи.
- А что тут рассказывать? Был я у него два дня. Поболтали и разошлись. А у меня вылет аж через две недели.
- У вас что-то произошло?
- Нет.
- Хен…
- Ты лучше о вас с Мими подумай.
- А что у нас с Мими?
- В том то и дело, что ничего.
- А должно что-то быть?
- Макне, ты тупой?
- Не толкайся!
- У меня сил уже нет на вас идиотов смотреть.
- Но это не повод сталкивать меня с постели.
- Я бы тебе еще и надавал в придачу, чтоб просветлело. Вы с Чжоу Ми просто созданы друг для друга.
- Как ты с Хангеном?
- Заткнись. Мы тут не причем.
- Хен?
- Что?
- СПИ!
Перед отлетом Хичоль, как и обещал, поменял занавесочки в кухне. В обмен Кюхен ему подарил такую же кружку с Хеллоу Китти. Они с Чжоу Ми не разговаривали, но Хичоль был уверен, что все будет хорошо.
- Хен, я буду по тебе очень-очень скучать! – хлюпал носом Мими и прижимался к Хичолю. Хотя Хиним запрещал ехать с ним в аэропорт, но тем не менее они были там все втроем.
- Не реви, диди. Возьмешь своего Куй Сяня в охапку, и прилетите к нам на каникулы.
Чжоу Ми закивал, потому что в горле предательски першило от слез.
Кюхен тоже обнял Хичоля.
- Хен, спасибо, что приехал.
- Не льсти себе, макне. И помни, что я тебе сказал.
Они бы, наверное, еще час прощались, если бы сзади не раздался чей-то раздраженный голос.
- Хен, я тебя по всему аэропорту ищу. У нас вылет через полтора часа, а ты тут торчишь, - Кюхен от удивления аж ахнул.
За ними стоял Ханген. Весь при параде, с вализой и широкой улыбкой.
- Так вот какой он, этот твой красный торшер, - засмеялся он, увидев Чжоу Ми.
Кюхен покраснел и тоже улыбнулся.
Гэн стал рядом с Хичолем и тот незамедлительно стал поправлять на нем куртку.
- Ладно, ребятки, нам пора. Берегите себя. Бааай! – и они удалились. Только издалека был слышен звонкий голос Хичоля.
Они с Чжоу Ми молча направились на выход. Мими выглядел немного грустным и очень счастливым одновременно.
- Пойдем сегодня куда-нибудь? – спросил Кюхен и впервые за последнее время взглянул в глаза своего красного торшера-инопланетянина.
- Только если ты мне расскажешь о красном торшере, - улыбнулся тот и поцеловал Кюхена в губы.
2) Потап)
@музыка: 2ам
@настроение: жубыыыыы
@темы: я, типо-арт, Суджу-мальчики
-
-
23.12.2010 в 02:44-
-
23.12.2010 в 17:28Спасибо)))))
-
-
03.07.2011 в 23:30Хичоль-купидон)))))))))))